— зак эфрон —

СЕРГЕЙ ЯКОВЛЕВИЧ ЭФРОН
30 // публицист, литератор, офицер белой армии, агент нквд (в обозримом будущем)

когда я впервые увидела тебя в белой рубашке на скамейке у моря, ты был так неправдоподобно красив, что мне стало стыдно ходить по земле. коктебель сталь колыбелью нашего быстро развивающегося чувства - уже через час с нашего знакомства ты понял, что любишь меня, а я не могла поверить, что это не шутка. мои пухлые ноги и щеки, несуразные очки, натянутые на веснушчатый нос. ты казался орфеем (и был созвучен), а я же - даже при всех усилиях не была бы эвредикой. впрочем, я и не старалась.
а сказала волошину: выйду за того, кто угадает мой любимый камень.
в тот же день ты откопал на пляже и принёс мне сердоликовую бусину.
тогда я поняла, что ты не из тех, кто разбрасывается обещаниями. твоему образу мыслей и творчеству никогда не было свойственно пустословие. ты был похож на меня в одном: вечные духовные поиски и несбыточные мечты о гармонии, которые мы друг на друга примерили, но разочаровались быстрее, чем смогли счастливо дожить до первой годовщины.

тогда, на даче у максимиллиана волошина тебе было 17, а мне 18, и я обещала дождаться твоего совершеннолетия, потому что слово нужно держать. тогда еще я не знала, что в рыцарство в паре играть должен только один.

один любит - другой позволяет себя любить.

и ты, если честно, всегда знал, какая роль тебе уготована. но выбраться из нее если и пытался, то пассивно. из всех добродетелей - смирение подходило тебе лучше всего, и свою роль атланта, держащего на своих плечах наш брак/мою жизнь/наши идеалы, ты мужественно доиграл до конца.

ты не был моей первой любовью. не был моим первым. но это не помешало нам любить друг друга всю жизнь и пройти через ад. и прожил ты не дольше меня, выходит, верными мы оказались той единственной принесённой нами клятве "пока смерть не разлучит нас".
наверно, ты всегда лучше меня знал, чего я хочу. великая добродетель - позволить сиять человеку, которого любишь, и отодвинуть в тень собственную карьеру. за это я бесконечно благодарна тебе.

мы всегда обращались друг к другу на "вы". наш брак до того не похож на обычный брак, что я совсем не чувствую себя замужем; только при тебе я могу жить так, как живу — совершенно свободная.
я не отпущу тебя. не дам ни развода, ни освобождения, без тебя я - не я. без тебя меня нет. я могу потерять любого, но не тебя, орфей, именно поэтому уйду первая, за несколько месяцев до твоего расстрела; наш ранний брак - катастрофа. но ближе тебя у меня никогда не было друга.

с началом гражданской войны связь между цветаевой и эфроном прервалась и у них не было никаких сведений друг о друге, эфрон не знал даже того, что в москве от голода умерла его дочь ирина. до цветаевой доходили слухи о смерти мужа. в одном из писем 1917 года она написала: «если бог сделает это чудо — оставит вас в живых, я буду ходить за вами, как собака». через 20 лет, в 1939 году, отправляясь в ссср вслед за мужем, она дописала на старом письме 1917 года: «вот и поеду. как собака»
♦♦♦
сказки не будет. счастливого конца - тоже. но это глубоко рефлексирующий человек и необычный мужчина, который пройдет столь много ради поисков самого себя, но так и не найдет. мы - поспешившие дети, кресты друг друга. приходи и сыграй со мной в декаданс.

— françois arnaud —

ИВАН ИВАНОВИЧ
26 лет // царевич, старший сын ивана грозного, наследник престола

маша чувствует себя проклятой двумя иванами сразу.

за грозного она выходит замуж; не потому, что хочет, нет. просто надо, батюшка так ей наказал. и маша не спешит перечить ему. она тяготится, прячет глаза; а на луну не воет лишь потому, что ее нарекают царицей. маше нравится быть царицей, вот только, кажется, любую корону она бы променяла за одну лишь возможность хоть чуть-чуть побыть счастливой.

иван иванович совсем не синоним счастья, отнюдь. он похож на отца: глядит темными пронзительными очами маше в самое сердце. и маша трепещет и проклинает судьбу. она могла бы быть женою этого человека. но вместо того, чтобы отдаваться ему перед богом и людьми, она лишь бросает украткою взгляды и касается края его рукавов.

— если о нас узнают, мы мертвецы, — говорит ей иван. маша молчит; она пытается забыть, хлещет себя по щекам, укладывает сердце в дальний сундук. а потом вручает ивану от него ключи.

пускай это смерть, думает каждый из них, но в такой смерти есть свое очарование. 

я приглашаю вас в недо_пару, в любовную связь, спрятанную за семью печатями и обреченную с самого начала. и маша, и ваня несвободны и подчинены одному человеку. пойти против него — почти что смерть. потому они мучатся и томятся, и находят друг друга только в темных закутках и закоулках.

а, быть может, повенчанные со своим одиночеством, они просто тянутся друг к другу, потому что больше не к кому.

несколько важных моментов:
раз. внешность можно сменить, вообще не вопрос. франсуа — своего рода отсылочка, потому что у пожилого ивана грозного внешность джереми айронса. если вы понимаете, о чем я
два. в заявке только наметки отношений, которые мне хочется оставить. есть еще идея устроить заговор против грозного, но это обсудим уже по факту. характер персонажа полностью на ваш вкус, но, думаю, он все же сын своего отца.
три. могу писать лапслоком, могу писать с большой буквы и по всем правилам пунктуации. не очень жалую птицу-тройку, но и тут можем договориться. поэтому не смотрите на то, как написана заявка, я всеядна хд
четыре. перед тем, как писать анкету, киньтесь, пожалуйста, в меня постом (я в ответ могу кинуться своим). хочется понимать, сыграемся ли мы.
пять. пожелания от ивана грозного: сложный формат отношений, конфликт отцов и детей; иван иванович женится по велению отца много раз, полностью зависит от царской воли, хотя сам наследник; мысль о том, что он сам будет царем только после смерти отца — разрушительна, греховна и висит над ними дамокловым мечом, не позволяя сблизиться, как если бы иван иванович был одним из младших детей, а не наследником.
шесть. приходите, мы с вашим отцом ждем вас